Я смотрел на Французский Квартал через пыльное окно кафетерия, мой стакан был наполовину полон, и горький травяной напиток обжигал мое горло. Концентрированная молодость и сгущенная свобода – улицы Нового Орлеана пропитаны ими насквозь. Я видел высокие свечки центра, видел, как неоновое море заглатывает город с наступлением темноты и под южным пурпурным небом здесь происходило нечто уму непостижимое.
Передо мной сидели двое, он и она. У него на шее висел бронзовый амулет на тонкой цепочке, у нее – точно такой же. Он что-то шептал ей на ухо, когда перед ними поставили стаканы и две бутылки холодной колы, и я уже знал, что сейчас будет. Под ее взглядом крышка слетела с горла бутылки, и кола полилась в стакан. Этот город проклят, думал я, восторженно улыбаясь, но его проклятье есть самое прекрасное из божественных благословлений. Здесь живут обычные люди. И необычные. Здесь сильна вера, и высокие кресты старых церквей печально смотрят на городские кварталы, на дома с зелеными крышами. У необычных людей в юности появляются экстрасенсорные и неординарные способности, таких людей мало, но их видно издалека. По вечерам, когда жизнь города сосредотачивается в мрачноватом лоне Французского Квартала, я спускаюсь в самое пекло.
Этот город словно приманка для дьявольских отродий. Помимо постоянного распада страстных и равнодушных молодых людей на почве музыки, наркотиков и запретной любви в жарких печах клубов, здесь живут настоящие энергетические вампиры. Они не стареют, они вечно молоды и восхитительно красивы. Они – это почерк Нового Орлеана. Удивительная история, притягательная оболочка, но внутри – сахарная гнилостность и жажда свободы, жажда нового.
Есть вещи, которые я смог найти только в Новом Орлеане. Я смог познать настоящую связь между двумя людьми, я открывал двери в музыкально-эстетический рай, где меня глушили барабаны и мои кости ломались о гитарные рифы, я знаю, где мне смогут предложить травы для неплохого косяка, где меня ждет постоянно переменная любовь, в каком квартале я могу встретить того, кому уже давно за сто, но на его мраморном лице время не оставило свой след. 
Я смотрел на город через пыльное окно кафетерия, и каждое здание, архитектурный шедевр, вынужденный наблюдать за превратностями эпохи, отвечал мне многозначительным молчанием. Затем я встал и сменил пластинку в музыкальном автомате, и голос из динамика прошелестел мне что-то о том, что это самое подходящее время для моей жизни....